Была сегодня на концерте джазовой импровизации. Пианино, арфа, кларнет, флюгергорн, контрабас, ударные. Интересно.
Руки музыкантов - это отдельная песня. Вот, например, арфистка. Полная женщина уже в возрасте, а садится за инструмент и становится такой красивой. Или пианист. Дядечка как дядечка, но за фортепиано - страшен и могуч, как большая черная птица.
А потом был почти секс между кларнетом и флюгергорном. Один - юноша, почти мальчик - надрывно и коротко начинал. Второй - грустный усталый мужчина с покатыми плечами - подхватывал и доводил. Мальчик часто облизывал мундштук кларнета, быстро, украдкой. А горнист поглаживал медный бок инструмента. Они разгонялись, удлиняли фразы, почти наскакивали звуками друг на друга, все повышая темп. А в конце слились в одной звонкой яркой трели, плавно сходящей на нет.
Арфистка - полная, приземистая женщина - мягко обнимала, обтекала почти свою арфу. Почти всегда с закрытыми глазами, с опущенной головой. Массивный инструмент, грузная женщина и руки - тонкие, изящные, с быстрыми пальцами - как будто в противовес всему. Отточенные, витиеватые движения, щипки и поглаживания, нежные переливы. Как будто они с арфой одно целое. Нет, не так, как будто они - старые любовники, позволяющие друг другу всё. Она щипает струны и резко отводит руки, а на лице - будто ущипнули ее, и она сейчас звучит, плачет обиженным "Ай!".
Руки музыкантов - это отдельная песня. Вот, например, арфистка. Полная женщина уже в возрасте, а садится за инструмент и становится такой красивой. Или пианист. Дядечка как дядечка, но за фортепиано - страшен и могуч, как большая черная птица.
А потом был почти секс между кларнетом и флюгергорном. Один - юноша, почти мальчик - надрывно и коротко начинал. Второй - грустный усталый мужчина с покатыми плечами - подхватывал и доводил. Мальчик часто облизывал мундштук кларнета, быстро, украдкой. А горнист поглаживал медный бок инструмента. Они разгонялись, удлиняли фразы, почти наскакивали звуками друг на друга, все повышая темп. А в конце слились в одной звонкой яркой трели, плавно сходящей на нет.
Арфистка - полная, приземистая женщина - мягко обнимала, обтекала почти свою арфу. Почти всегда с закрытыми глазами, с опущенной головой. Массивный инструмент, грузная женщина и руки - тонкие, изящные, с быстрыми пальцами - как будто в противовес всему. Отточенные, витиеватые движения, щипки и поглаживания, нежные переливы. Как будто они с арфой одно целое. Нет, не так, как будто они - старые любовники, позволяющие друг другу всё. Она щипает струны и резко отводит руки, а на лице - будто ущипнули ее, и она сейчас звучит, плачет обиженным "Ай!".
-
-
19.10.2012 в 00:23